|
Проблема руководителя
в романе «Пути-перепутья»
“Пути-перепутья” — пожалуй, самый социально острый роман Ф. А. Абрамова.
Работая над романом, писатель ставил и разгадывал те больные вопросы жизни
деревни, страны и народа, которые не решены еще и сегодня. Почему царит
нищета и бесхозяйственность? Почему и через шесть лет после войны из деревни
“выгребали все до зернышка”? Почему крестьянин, добывающий хлеб, кормящий
страну, сам остается без хлеба и молока? Кто подлинный хозяин в стране?
Народ и власть. Партия и народ. Экономика. Политика. Человек. Методы хозяйствования
и методы руководства. Совесть, долг, ответственность, самосознание и фанатизм,
демагогия, приспособленчество, цинизм. Трагедия народа, страны, личности.
Вот круг жгучих и важнейших проблем, поставленных в романе. Конечно, не
все сказано во весь голос.
Запись 31 августа 1970 года выражает, пожалуй, самую суть позиции Ф. А.
Абрамова. “У Солженицына рядовой человек только жертва существующего режима.
А на самом деле он и опора его. В этом вся сложность. Именно только освещение
нашего человека с этих двух сторон позволит художнику избежать односторонности
в изображении жизни”. Эта проблема — народ как жертва и как опора существующей
несправедливости — одна из важнейших в романе и прозе писателя на протяжении
многих лет. Писатель не раз отмечал: “Мой любимый герой — герой долга,
герой, способный пожертвовать собою ради ближнего”. Настойчивее всего
мысль Ф. А. Абрамова билась над характерами Подрезова и Зарудного. Он
стремился прояснить смысл их столкновений и споров, их взглядов на жизнь,
на людей, методы работы. Конфликт Подрезова и Зарудного в сознании Ф.
А. Абрамова выходил далеко за пределы временных рамок романа. Их конфликт
— это, по сути, конфликт всего послевоенного времени вплоть до наших дней.
На ограниченном материале Ф. А. Абрамов не мог раскрыть всю глубину и
масштаб противоречий в методах и способах руководства и ведения хозяйства.
Он сумел лишь поставить проблемы, которые требовали неотложного обсуждения
и решения.
В столкновении Подрезова и Зарудного, а также в спорах Подрезова, Лукашина
и Анфисы звучат наиважнейшие темы, составляющие суть романа, его глубинный
нерв. Спор идет о способах ведения хозяйства, об отношении к народу и
человеку, об исчерпанности народного энтузиазма, о причинах бедственного
положения в стране, о войне и ее последствиях, о пагубности волевого руководства,
штурмовщины, “выполнении плана любой ценой”, бездумного выполнения приказов
сверху, о трагедии слепого фанатизма и трагедии низовых и районных руководителей,
их силе и слабости.
Подрезов — фигура несомненно трагическая. В отличие от бюрократической
прослойки, Подрезов не утратил корневой связи с народом, не пользовался
привилегиями, жил так же аскетично, как трудовой люд. Он был убежденным
и бескорыстным исполнителем воли партии и государства. Не вина, а беда
его — в слепой вере в правоту верхов, в слепой вере в Сталина. А отсюда
— некоторый догматизм мышления, беспрекословное подчинение указаниям сверху.
Но в пределах района и области он был смел, инициативен и даже иногда
критичен. В черновом наброске писатель подчеркивает смелость, но и ограниченность
Подрезова по сравнению с Зарудным. Он — Подрезов — тоже хозяин. Но разговаривать
запросто с Москвой — нет, это ему и в голову не приходило. В области —
да, в области может поднять шум, с первым секретарем поспорить, но дальше
— нет, дальше... Да он просто и представить себе не мог, что к Москве
можно за чем-то обращаться.
Трагизм и сила личности Подрезова проявляются в кульминационной сцене
“суда”-совещания, в прозрении героя, в переосмыслении жизни. “Осознание
себя человеком” — вот главный мотив прозрения Подрезова. “Подрезов осознает,
что он просто человек, независимо от того, секретарь ли он. И он впервые
понял, что он что-то значит” а не пост. А раньше шел на риск как секретарь
райкома. Партия требовала, партийный долг. Осознание себя как личности”.
В этом же ключе должен был выступать в защиту Подрезова Зарудный, оценивая
его человеческие качества. “Он не жандарм, как мы думали. А человек. Бросил
путевку. Приехал, Нет, я не подниму руку на Подрезова. Надо по-новому
работать. Мы уважали пост, а не человека. А надо наоборот”.
На примере Подрезова Ф. А. Абрамов затрагивал одну из серьезных проблем
нашего бытия: человек и пост, человек и занимаемая должность, человек
и власть. Всегда ли человек остается самим собой, занимая высокий пост?
Столкновения Подрезова и Зарудного по хозяйственным вопросам связаны с
проблемой человечности. В отличие от Подрезова, который все еще готов
выполнять план любой ценой, Зарудный требует внимания к людям, создания
нормальных жизненных условий. В глубине души Подрезов даже соглашается
с ним. Но тут возникает психологический конфликт. “Не руководить им. Надо
идти на поводу, а к этому Подрезов не привычен. Из коренников — в пристяжные.
А тут выходило так. Признать правоту Зарудного — признать свое поражение...
отказаться от всех привычных методов работы. Значит, начинать жить заново.
А сможет?” К сожалению, эта социально-психологическая проблема взаимоотношений
руководителей разного ранга и уровня, необходимость пересмотра устаревших
норм поведения едва намечена в романе. Но важность ее для судеб страны
предчувствовал писатель.
Сам Абрамов не раз в печати и на читательских конференциях говорил о проблематике
романа, о прототипах, об отдельных персонажах. “Меня больше всего волнуют
морально-философские проблемы, глубинные социальные процессы, жизненные
коллизии, в которых сталкиваются носители разных нравственных начал”.
Но и в одном человеке нередко противоборствуют разные начала: долг и совесть,
закон и человечность, интересы государственные и личные. Писатель предостерегал
от однозначного” одностороннего понимания таких сложных фигур, как Подрезов,
Ганичев, Егорша. Он подчеркивал, что они — порождение времени, сложного,
противоречивого, всю несправедливость и жестокость которого мы постигаем
только сегодня.
Не раз определял Ф. А. Абрамов главный смысл своего творчества. “Главная
и, может быть, единственная моя цель как писателя — увеличить добро на
земле”. С присущей требовательностью к себе Абрамов сам заметил: всей
правды мне сказать не удалось. Но кто сказал всю правду? К постижению
ее мы едва подходим сегодня, до сих пор не можем решить вопрос о земле,
о собственности, о свободе и демократии, о причинах наших бед. Каким же
мужеством надо было обладать тогда, двадцать, тридцать лет назад, когда
в ходу были идеи о нашем самом передовом, лучшем в мире обществе и человеке.
Тогда Федор Александрович Абрамов ударил в колокол правды, начал будить
наше самосознание. |
Это сочинение можно распечатать
или просто почитать.
|