|
Романтический мир раннего Блока
А. Блок — поэт очень тонкий, сложный и противоречивый. Его ранние стихи
связаны с романтическим мировоззрением.
Романтический герой — личность творческая, живущая в своем личном мире,
который не имеет ничего общего с тем, в котором живут обыкновенные люди.
Эта характеристика относится и к лирическому герою блоковского сборника
«Стихи о Прекрасной Даме». С самого начала он чувствует себя необыкновенным,
отмеченным особенной судьбой и особенной, неземной природой:
Я вам поведал неземное,
Я все сковал в воздушной мгле.
В ладье — топор, в мечте — герой.
Так я причаливал к земле.
Романтическое миросозерцание делит реальность надвое: на мир мечты и мир
обыденный. Таким выглядит мир в ранней лирике А. Блока. Лирический герой
здесь живет в некоем идеальном мире, наполненном тайной, он постоянно
погружается «в сны и туманы», устремлен к «мирам иным». Душа его при этом
совершенно безучастна к тому, что окружает ее в повседневной действительности:
Душа молчит. В холодном небе
Все те же звезды ей горят.
Кругом о злате иль о хлебе
Народы шумные кричат...
Она молчит, — и внемлет крикам
И зрит далекие миры.
Идеал романтиков — единство бытия, гармонический синтез всех его сил и
стихий. В «Стихах о Прекрасной Даме» в личном переживании выражено ощущение
этого вечного и всемирного бытия, которое одно способно открыть человеку
путь из окружающего его мрака «глухой ночи» — к свету грядущего «ослепительного
дня».
Верю в Солнце Завета, Вижу зори вдали. Жду вселенского света От весенней
земли.
Поэт живет утопической надеждой на некое вселенское чудо, воплощающееся
в образе «далеких и манящих зорь». Мир «Стихов о Прекрасной Даме» — мир
гармонии и красоты с утопическим и иллюзорным временем и пространством,
где в «пяти добрых линиях на земле» невозможно да и не нужно узнавать
линии Васильевского острова, по которым шла Любовь Дмитриевна Менделеева
(прозаический комментарий к стихотворению «Пять изгибов сокровенных...»).
В этом мире рассветы и закаты, сумрак и лазурь вовсе не указывают на какие-либо
природные явления.
Но этот романтический иллюзорный мир несет в себе и черты несомненной
надменности. А. Блок не просто верит в этот мир, он просто живет в нем
и не может иначе. Поэтому авторская позиция первого тома — не только инок,
умиротворенно славящий вечно женственный лик Красоты, но и рыцарь, отныне
и навсегда стоящий на страже. Рыцарь этот стремится к жизненному воплощению
и действию, соответствующему хранимому в душе идеалу:
Вхожу я в темные храмы,
Совершаю бедный обряд.
Там жду я Прекрасной Дамы
В мерцании красных лампад...
О Святая, как ласковы свечи,
Как отрадны твои черты.
Мне не слышны ни вздохи, ни речи,
Но я верю: милая — Ты.
В ряду имен Прекрасной Дамы (Святая, Вечная жена) в финале выделяется
самое конкретное, самое жизненное, самое теплое слово — «милая». Во всей
поэтической системе раннего А. Блока неминуемо возникает тяга к жизненности,
к обретению трезвого и простого отношения к действительности.
Симптомы этой тяги — настроения беспокойства, тревоги, также свойственные
романтическому миросозерцанию:
Помнишь ли город тревожный,
Серую дымку вдали?
Этой дорогою ложной
Молча с тобою мы шли.
Эта нота звучит год от года все громче и вскоре становится господствующей.
Меняется сама природа этой неясной душевной тревоги. Жизнь уединенной
души, устремленной в «иное», оказывается, пересекается не только с «всемирной
жизнью», но и с реальной историей, с жизнью человека. «Мое тамошнее треплется
в странностях века», — признается А. Блок в 1902 году.
Романтический мир ранней лирики А. Блока — зерно, из которого вырастет
трагическое миросозерцание и мощное чувство истории зрелой блоковской
поэзии.
|
Это сочинение можно распечатать
или просто почитать.
|