Отношение к Андрею Штольцу

Иван Александрович Гончаров – замечательный писатель – реалист, творчество которого прочно вошло в русскую классическую литературу. Его своеобразие состоит, по словам Н.А. Добролюбова, в «уменье охватить полный образ предмета, отчеканить, изваять его». В своем романе «Обломов» автор осуждает дворянскую бездеятельность и приветствует деловитость нарождающегося класса предпринимателей.

Штольц, типичный представитель класса предпринимателей, изображен Гончаровым как «новый человек». Это чуждый и дворянской лени, и служебного карьеризма, отличающийся такой активностью и таким уровнем культуры, которые мне были свойственны тогда русскому купечеству. Не зная, видимо, где найти такого человека среди русских деловитых людей. Гончаров сделал Штольца отпрыском полу немецкой семьи, получившим, однако, воспитание у своей русской матери – дворянки и в столичном университете.

Штольцу – врат «всякой мечты», всего «загадочного и таинственного». Но под «мечтою» он разумеет не только розовую романтику, но и всякий идеализм. «То, что не подвергается анализу опыта, практической истины, было в глазах его оптический обман… или же факт, до которого еще не дошла очередь опыта», — так разъясняет автор убеждения Штольца.
Гончаров вводит двух своих героев в любовный конфликт, чтобы самой жизнью испытать, чего стоит каждый из них. Оба героя, каждый по-своему, терпят поражение. И это обнаруживает несостоятельность авторских иллюзий и оценке каждого из них.

Показывая парижскую жизнь Штольца с Ольгой, Гончаров хочет раскрыть широту его взглядов, а фактически принижает героя, потому что интересоваться всем – значит ничем не интересоваться всерьез, углубленно, систематически.
Повествование о жизни с Ольгой, которое должно было стать хвалой Штольцу, оказалось, вопреки воле автора, средством разоблачения этого «положительного» героя. В конце романа я вижу Штольца самоуверенным человеком. Я не верю этому герою, не сумевшему дать счастья любимой женщине, спасти друга.
Штольц – нарицательный образ – всегда «новый» человек для России. Особенно сегодня, когда деловые качества более не объявляются изначально порочными. С другой стороны, не теряет ли что-то созерцательный русский человек, становясь совсем уж деловитым «немцем»?

Дружинин: «…Штольц – человек обыкновенный и не метящий в необыкновенные люди, лицо вовсе не возводимое романистом в идеал нашего времени, персонаж, обрисованный с излишней кропотливостью, которая все-таки не дает нам должной полноты впечатления.

Это сочинение можно распечатать или просто почитать.