|
Человек на воине в трилогии Симонова
«Живые и мертвые»
Константина Симонова считают основателем “панорамного” романа о Великой
Отечественной войне. Теме Отечественной войны посвятили свои произведения
такие известные авторы, как Ю.Бондарев, В.Быков, А. Ананьев, Г. Бакланов,
В. Богомолов и другие, выступавшие в традиционных жанрах. Однако трилогия
Симонова “Живые и мертвые”, благодаря широте охвата событий и отражения
судеб людей на войне, получила особое название — “панорамного” романа
или романа-события. В один ряд с симоновской трилогией ставятся “Война”
и “Москва, 41-й” И. Стаднюка, “Блокада” А. Чаковского.
Сам Симонов признавался, что центральное в его романе — это человек на
войне. “Мне кажется, что в “Живых и мертвых” я напрасно отдал дань мнимой
обязательности для романа наличия в нем семейных линий. И как раз это
оказалось самым слабым в моей книге”, — признает К. Симонов. Главная задача
автора состояла в изображении правды войны. Это потребовало от него введения
большого количества действующих лиц — свыше 200. Причем судьбы многих
из них остаются незавершенными. Тем самым Симонов показывает одну из главных
драм войны — когда люди пропадали без вести. “Я оборвал эти судьбы сознательно”,
— говорит автор трилогии. При этом даже эпизодические герои отличаются
у Симонова индивидуальностью.
Вот как представлен в романе самый бесстрашный из командиров дивизий,
который погибает немного ранее Серпилина: “Талызин, бирюковатый по натуре
и казавшийся по первому впечатлению малообразованным, на самом деле был
хорошо начитан, знал службу и командовал своей дивизией хотя и небезошибочно,
но честно: не раздувал успехов и не прятал неудач. И вообще, по составившемуся
у Серпилина мнению, был человек высокопорядочный...” Далее в нескольких
предложениях Симонов рассказывает об этом человеке буквально все. В сорок
первом он вместе с несколькими другими генералами был отдан на Западном
фронте под трибунал. Талызину предъявлялось обвинение в трусости и утере
управления дивизией.
За это он был приговорен к расстрелу, замененному десятью годами лишения
свободы. Из лагеря просился на фронт и летом сорок второго был послан
вновь заместителем командира полка.
Человек на войне у Симонова — это практически реальный человек, то есть
взятый из жизни. Судьба Талызина — это художественное воплощение в романе
реальных событий. То же можно сказать и о большинстве судеб героев романа.
При написании трилогии К. Симонов придерживался принципа историзма. В
своей работе он опирался на документы, свидетельства очевидцев, свой собственный
опыт.
Я думаю, что наиболее широко тему сочинения можно раскрыть на примере
образа Серпилина, являющегося одним из центральных в повествовании. Образ
Серпилина, прошедшего во время войны путь от командира полка до командарма,
считается открытием Симонова. С этим образом входят в военную прозу люди
трагической судьбы — те, кто был подвергнут репрессиям в 30-е годы. Федор
Серпилин был осужден без суда и следствия на десять лет, несмотря на то,
что он не признал предъявленных ему обвинений.
“Фигура комбрига Серпилина сложилась у меня из воспоминаний двоякого рода,
— писал Симонов, — во-первых, у меня в памяти осталось несколько встреч
в разные годы войны с людьми, превосходно воевавшими и имевшими... ту
же самую нелегкую биографию... Во-вторых, мне врезались в память некоторые
эпизоды обороны Могилева в июле 1941 года и облик командира одного из
полков... человека, не желавшего отступать. И внешний, и внутренний облик
этого человека лег в первооснову образа Серпилина”.
Федора Серпилина Симонов показывает как солдата, любящего свою родину
и готового до конца стоять за ее свободу. На войне раскрываются такие
его качества, как мужество, стремление к победе, чувство долга. Мы видим,
что душа этого человека не загрубела от ужасов войны — он сопереживает
тем, кто был осужден вместе с ним, и пытается помочь этим людям. Серпилин
пишет письмо в защиту друга с просьбой пересмотреть его дело: “Дорогой
товарищ Сталин! Считаю своим долгом доложить Вам, что комкор Гринько не
меньше меня предан Родине и не хуже меня защищал бы ее от фашистских захватчиков.
Если Вы верите мне, то нам с комкором Гринько обоим место на фронте, здесь,
где я, а если Вы мне не верите, то, значит, нам обоим место там, где он”.
Симонов раскрывает характер этого героя и в том, как он ведет себя в военной
обстановке с Барановым, которого считает одним из виновников своего ареста
в 1937 году; со своим приемным сыном, когда-то публично отрекшимся от
него как от врага народа; и в том, как он ведет себя в первые дни войны
в ситуации паники, отступления, слухов о диверсантах. Серпилин, всем сердцем
преданный своей стране, тяжело переживает неудачи армии. Он пытается осознать,
почему это произошло. Глубокий анализ событий приводит героя к правдивому
пониманию войны и личности Сталина.
Симонов показывает, что война всецело поглощает человека. Это проявляется
в раздумьях Серпилина — они не о его семье, друзьях. Чаще всего его мысли
заняты событиями войны: “...после сталинградского разгрома немцы в марте
под Харьковом показали, на что они еще способны. И надо было хоть умереть,
но остановить их. Пока останавливали, представитель ставки трижды был
у тебя. В последний раз разговор с ним обернулся так, что подумал: снимет
с армии. И хотя делал все, что мог и умел, но, если б сняли, жаловаться
было бы не на что, потому что отступал, не мог выполнить приказа — остановить
немцев. Пришлось выслушать в последний раз и такое, что лучше бы не слышать...”
Поведение человека на войне может быть разным. Такие герои трилогии “Живые
и мертвые”, как член Военного Совета фронта Илья Львов, работник Генштаба
Иван Алексеевич, которых в какой-то степени можно противопоставить, помогают
читателю глубже понять причину тех или иных военных событий, а автору
— раскрыть характеры людей на войне. Образ Ильи Львова, появляющийся в
третьей книге трилогии, раскрывает социальную сторону сталинского культа,
его проявление в поступках людей на фронте. Львов создавал атмосферу подозрительности,
недоверия к человеку. Он фанатично претворяет в жизнь идеи Сталина. Иван
Алексеевич, фамилия которого остается неизвестна читателю, напротив, во
многом не поддерживает высшее руководство. “...Было все-таки что-то унизительное
в том, что вся твоя жизнь зависела от вдруг мелькнувшего в голове воспоминания,
которое могло и не мелькнуть, от трех-четырех слов, походя сказанных в
трубку”, — думает Иван Алексеевич. Мы видим, что положение у Ивана Алексеевича
в Генштабе по понятным причинам непрочное. И хотя ему “дорога возможность
в меру своего разумения влиять на ход событий”, он подумывает о том, как
уйти на фронт, пока тучи над ним не сгустились окончательно.
Эти образы относятся к персонажам второго плана, но наряду с главными
героями в них, а также в образах члена Военного Совета армии Захарова,
начальника штаба Бойко, командующего фронтом Батюка, раскрывается идея
романа К. Симонова. Романа о войне и о людях на войне.
Несомненная заслуга Константина Симонова в том, что в своей трилогии он
отразил не только судьбы людей военного времени, но и впервые затронул
ряд острых вопросов: почему начало войны было таким провальным? кто такой
Сталин? Как его культ преломлялся в судьбах людей? В “Живых и мертвых”
автор сам отвечает на эти вопросы, что позволяет нам узнать еще одну точку
зрения на события военного времени, оказавшего огромное влияние на судьбы
людей XX столетия. |
Это сочинение можно распечатать
или просто почитать.
|