|
Символ целой эпохи (по
повести Солженицына «Один день Ивана Денисовича»)
Образ Ивана Денисовича возник на основе реального прототипа, которым стал
солдат Шухов, воевавший вместе с автором в советско-германскую войну (но
никогда не отбывавший наказание), а также благодаря наблюдениям за жизнью
пленников и личному опыту автора, приобретенному в Особом лагере, где
он работал каменщиком. Остальные персонажи взяты из лагерной жизни с их
подлинными биографиями.
Задумаемся на миг: Солженицын, не тратя усилий на поиски потрясающего
сюжета, рассказывает о лагере как о чем-то давно и прочно существующем,
совсем не чрезвычайном, имеющем свой регламент, будничный свод правил
выживания, свой фольклор, свою лагерную «мораль» и устоявшуюся дисциплину.
Автору не нужно было далеко ходить за темами и идеями — в то время хватало
материала даже для многотомного академического издания (хотя многое, по
понятным причинам, замалчивалось).
Любая подробность в повести буднична и символична. Она «отсеяна», причем
не самим автором, а многими годами лагерного бытия. Отобран и жаргон,
ставший «событием», открытием после публикации повести. Здесь уже своя
философия, свои сокращения слов, особые знаки. Но будничность трагедии
поражает больше всего: «В лагере вот кто подыхает: кто миски лижет, кто
на санчасть надеется, да кто к куму ходит стучать». «Никак не годилось
с утра мочить валенки». «Машина» лагеря заведена, работает в заданном
режиме, к секретам его функционирования привыкли все: и лагерные работяги,
и пристроившиеся «потеплее» ловкачи, и подлецы («придурки»). И сама охрана.
Выжить здесь — значит «забыть» о том, что сам лагерь — это катастрофа,
это провал...
Легко заметить, что в повести как бы два рассказчика, активно помогающих
друг другу. Мы слышим голос автора и самого Ивана Денисовича, то лежащего
утром под одеялом и бушлатом, то бегущего на мороз и думающего о том,
куда их погонят работать. Автор по-своему знает самого Ивана Денисовича,
он по существу созидает его, передает ему значимую часть своего жизненного
опыта: так, вся знаменитая сцена кладки стены — это явно эпизод из биографии
писателя. Цепочка деяний, помыслов героя стала цепочкой актов, утверждающих
его нравственное величие и, следовательно, представление самого писателя
о красоте и идеальном человеке, живущем «не по лжи».
Уже первые мгновения жизни Ивана Денисовича на страницах повести «говорят»
об умной независимости героя, мудром покорстве судьбе и о непрерывном
созидании особого духовного пространства, какой-то внутренней устойчивости.
Весь лагерь и труд в нем, хитрость выживания, даже труд на строительстве
«Соцгородка» — растлевающий страшный путь в обход всему естественному,
нормальному. Здесь царствует не труд. А имитация труда. Все жаждут безделья.
Обстоятельства заставляют Шухова как-то приспосабливаться ко всему, что
его окружает. Но в то же время герой оказался способным увлечь и других
своим моральным строительством. Все дело в том, что Иван Денисович, говоря
его же языком, «неправильный лагерник», первый праведник среди народных
героев писателя.
|
Это сочинение можно распечатать
или просто почитать.
|