|
Журнально-публицистическая деятельность
М. Е. Салтыкова-Щедрина
Публицистическая и редакторская деятельность М. Е. Салтыкова-Щедрина в
“Отечественных записках” явилась новым этапом той работы, которую он начал
еще в “Современнике” . В “Отечественных записках” сатирик работал 16 лет,
с 1868 по 1884 г. ; его произведения появлялись почти в каждой книжке
и во многом определяли характер и на правление журнала.
Начиная свое сотрудничество в “Отечественных записках” , писатель опубликовал
в 1868—1869 гг. два
цикла: “Признаки времени” и “Письма о провинции” . И в том и в другом
произведении Салтыков-Щедрин, как бы подводя итог прожитому после реформы
десятилетию, ставит вопросы: что изменилось в жизни России после реформы
1861 г.? Почему общественный подъем 60-х годов не принес ожидаемых результатов?
В чем причина неудачи революционного движения? Эти проблемы волновали
всех сотрудников “Отечественных записок” и их читателей.
Салтыков-Щедрин увидел причину неудачи борьбы против самодержавия в том,
что слишком
неоднородно было “движение реформаторов” , как он условно называл движение
60-х годов.
Хотя крепостное право юридически было отменено, пережитки феодализма оказались
настолько
живучими, что сатирик имел полное право признать: крепостное право живет
во всем — “в нашем
темпераменте, в нашем образе мыслей, в наших обычаях, в наших поступках.
Все, на что бы мы ни обратили наши взоры, все из него выходит и на него
опирается” (т. 7, с. 150) .
Оценивая другие реформы 60-х годов, Салтыков-Щедрин так же недвусмысленно
раскрыл их
крепостническую сущность.
Салтыков-Щедрин верно раскрыл классовую природу земств, антинародный характер
многих их
начинаний. Никогда не выступая против земств как органов местного самоуправления,
он был лишь против засевших в них крепостников-помещиков, которые прилагали
все силы к сохранению своих привилегий.
Признаки времени с господствующим капиталистическим устремлением к наживе
— “хищничеством” —
и политической пассивностью народа, задавленного нуждой, не могут ободрять
писателя. Он сокрушается, что среди “легковесных” нет места идеалам 40—60-х
годов, однако не теряет веры в лучшее будущее: “Как ни обширно кладбище,
но около него ютится жизнь” (т. 7, с. 94) .
В 1872—1876 гг. Салтыков-Щедрин печатает на страницах “Отечественных записок”
два новых
публицистических произведения: “Дневник провинциала в Петербурге” (1872)
и “Благонамеренные речи” (1872—1876) . Оба эти цикла посвящены преимущественно
дальнейшему развитию капитализма в России и отражению этого процесса в
политической жизни страны.
Писатель одним из первых в русской литературе создал типические образы
представителей русской
буржуазии 70—80-х годов и ее идеологов — либералов. Разоблачение либерализма
становится одной из главных тем его литературной деятельности.
На фоне торжества буржуазного предпринимательства становится отчетливо
виден идиотизм
запуганного обывателя. Писатель смело осуждает политическую реакцию конца
60-х годов, критикует
последующие реформы царского правительства, судебную в частности, затеянные
для того, чтобы
приспособить самодержавный режим к нуждам капиталистического развития.
Особое место в цикле занимает рассказ о Дерунове, содержащий беспощадную
характеристику “опоры”
современного общества “Дерунов не столп! — заявляет в конце очерка Салтыков-Щедрин.
— Он не столп относительно собственности, ибо признает священною только
лично ему принадлежащую собственность.
Рассматривая общественную жизнь в годы реакции, Салтыков-Щедрин типичным
явлением русской
действительности называет “молчалинство” . Безразличие к насущным вопросам
современности, стремление к личному благополучию господствует в либеральном
обществе. Молчалины всюду. Их угодливость, карьеризм не означают, однако,
что они играют только пассивную роль. Все они — люди беспринципные, готовые
снести любое оскорбление, если оно будет оплачено. Цинизм, моральная и
политическая нечистоплотность, продажность являются неотъемлемым качеством
преуспевающих адвокатов, журналистов и литераторов. Но именно эти качества
и определяют их будущее поражение.
Салтыков-Щедрин, верно понимая характер русского капитализма как явления,
обусловленного
историческим развитием, не признавал капиталистические отношения вечными
и неизменными.
После поездки по Европе Салтыков-Щедрин печатает в “Отечественных записках”
цикл очерков “За
рубежом” (1880) . Симпатизируя передовой, революционной Франции, восхищаясь
ее прогрессивными
традициями, он беспощадно разоблачает современную французскую буржуазию,
затоптавшую из алчности и страсти к наживе славные идеалы якобинцев. Сатирик
развеял ореол мнимой революционности, возникший вокруг буржуазных республиканцев,
которые защищали в прессе и парламенте капиталистические порядки.
В очерках “За рубежом” писатель признал милитаризм важнейшей чертой в
политике и настроениях
немецкой буржуазии. Упоенная победой над Францией в 1870—1871 гг., Германия
мечтала занять
главенствующее положение в Европе. Салтыков-Щедрин высмеял эту претензию
и заклеймил наглость прусской военщины.
“Зарубежное” в очерках Салтыкова-Щедрина постоянно и тесно переплетается
с “отечественным” . В
аллегорической сцене — диалоге между “мальчиком без штанов” и “мальчиком
в штанах” — сатирик ставит вопрос о характере дальнейшего развития России
и приходит к выводу, что она, так же как многие европейские страны, пойдет
по пути капиталистического развития. Но русский народ, не опутанный мещанским
филистерством, еще не пропитанный буржуазной законностью, как это случилось
с немецким “мальчиком в штанах” , сумеет свести счеты с Колупаевым и добиться
освобождения от всякой эксплуатации. Все сопоставления русских и западноевропейских
общественных отношений даны в очерках под углом зрения перспектив революционного
развития России.
“Письма к тетеньке” (1881—1882) , “Современная идиллия” (1877—1883) и
публицистические
произведения, написанные после закрытия “Отечественных записок” , рисуют
русское общество в период обострения революционной борьбы и реакции, наступившей
вслед за разгромом движения народников.
Яркой сатирой на царский суд и расправу является сценка “Злополучный пискарь,
или Драма в
Кашинском окружном суде” . В наиболее обобщенном виде тупость и реакционность
царской бюрократии была воплощена писателем в образе ретивого начальника,
который решил закрыть Америку.
Не менее злую сатиру на либеральную прессу, явно повернувшую в конце 70-х
годов к монархизму,
содержит цикл “В среде умеренности и аккуратности” . Прототипом газеты
“Чего изволите?” и ее редактора, Молчалина 2-го, явился Суворин, издатель
газеты “Новое время” .
Сатирик вводит читателей во все тайны редакционной кухни и пародийно раскрывает
сущность
основных жанров буржуазной газеты: передовой статьи, фельетона, корреспонденций.
Пустословие возведено здесь в принцип, и только одна мысль беспокоит редактора:
как бы при всем либерализме дать каждой фразе такой оборот, чтобы не осталось
и тени недоверия к начальству! Щедринское выражение “Чего изволите?”
было очень удачным и прочно укрепилось за газетой Суворина “Новое время”
.
Позднее, в условиях реакции 80-х годов, Салтыков-Щедрин еще не раз обращается
к характеристикам
буржуазной и монархической прессы в России. Редактор “Красы Демидрона”
, бывший тапер публичного дома Иван Иванович Очищенный (“Современная идиллия”
) , сам признается, что он не имеет никакого влияния на газету. Все зависит
от издателей — содержателей увеселительных заведений. Скандальная хроника,
порнография, социальная демагогия — вот основное содержание газеты “Краса
Демидрона” в 80-е годы.
Публицистика Салтыкова-Щедрина 70—80-х годов — это подлинная революционно-демократическая
летопись всей пореформенной России. Резкость и непримиримость сатиры были
отражением убежденности писателя в том, что необходимо решительно покончить
с царизмом и эксплуататорами.
Салтыков-Щедрин был и остается непревзойденным мастером публицистической
сатиры,
замечательным художником слова. В своем творчестве он часто прибегал к
иносказанию, гиперболе, иронии, фантастике.
Писатель быстро и верно умел подметить новое в экономике, политике, литературе.
Это умение
позволило ему раньше других, уже в начале 70-х годов, создать яркие, типические
образы.
Огромная сила сатирического обобщения, типизации— яркая индивидуальная
особенность стиля
Салтыкова-Щедрина. Он мог схватывать явления в их становлении, росте.
Недаром Гончаров говорил, что для изображения не установившегося в жизни
нужен талант Щедрина, признав тем самым способность сатирика верно и своевременно
улавливать новое в жизни.
Салтыков-Щедрин был мастером эзоповского языка. Немного найдется писателей
и публицистов,
которые могли бы сравниться с ним в искусстве обходить цензурные рогатки.
Вслед за Герценом и
Чернышевским он блестяще пользовался в подцензурной печати иронией и по
праву мог повторить слова Герцена, назвавшего иронию “утешительницей”
и “мстительницей” .
Несмотря на многочисленные иносказания, на условность употребления ряда
слов и оборотов речи,
читатель, по свидетельству самого сатирика, хорошо понимал его.
Неистощимо языкотворчество Салтыкова-Щедрина. Он был очень чуток, внимателен
к структуре
родного языка, идиомам и поговоркам и негодовал на либерально-буржуазных
газетчиков, коверкавших речь в угоду своим невзыскательным читателям.
У него чрезвычайно сильно развито чувство слова, огромен словарный запас,
поразительно умение использовать многозначность слов. Как никто, писатель
умел выявить нужный смысловой оттенок в слове и с его помощью охарактеризовать
любое жизненное явление, поведение отдельного человека или целой социальной
группы. Сатирик в совершенстве постиг язык так называемого образованного
общества — язык чиновников, адвокатов, либеральных писателей и журналистов,
законодательных учреждений — и пародировал его в своих произведениях.
Столь же хорошо знал он речь народа, крестьян, язык русских летописей.
Для характеристики различных сторон русской жизни 70—80-х годов Салтыков-Щедрин
охотно вводил
в свои произведения литературные персонажи: Молчалина, Чацкого, Рудина,
Глумова, Ноздрева и многих других — и заставлял их действовать. Это избавляло
его от необходимости подробно характеризовать прошлое “героев” своего
времени. Сохраняя первоначальный портрет, литературные персонажи жили
в произведениях Салтыкова-Щедрина второй жизнью. В изменившихся исторических
условиях их характеры и поведение раскрывались с новых сторон, а литературное
прошлое помогало уяснить классовую сущность и общественную роль живых
представителей различных сословий в 70—80-е годы.
Писатель постоянно стремился сделать своих противников смешными, ибо смех
— великая сила.
В подцензурных же условиях этот способ борьбы оставался подчас единственно
возможным, ибо кто
мог позволить себе в легальной прессе патетический гнев или прямое осуждение
позорящего Россию
самодержавия?! Смех сатирика, злой и безжалостный, был направлен на расшатывание
основ существующего строя, что прямо соответствовало тогда интересам народа.
|
Это сочинение можно распечатать
или просто почитать.
|