Сочинения по литературе

ВОВ

Сложившаяся в Европе обстановка не оставляла сомнений в том, что гитлеровская Германия, усилившаяся в
результате завоеваний, попытается напасть на Советское социалистическое государство. В этих условиях перед
внешней политикой СССР стояли важнейшие задачи: максимально продлить мир для нашей страны, препятствовать
распространению войны и фашистской агрессии. Необходимо было также создать благоприятные международные
условия на случай нападения Германии на СССР. Это значило добиваться таких предпосылок, которые могли бы, с
одной стороны, обеспечить создание антифашистской коалиции, а с другой -- лишить Германию возможных ее
союзников в антисоветской войне.
В апреле 1940 года в связи с фашистской агрессией против Дании и Норвегии над Швецией нависла угроза
прямого нападения со стороны германских войск, вышедших к ее границам на важнейших стратегических
направлениях. Советское правительство приняло меры к защите национальной независимости Швеции, несмотря на
то, что в период cоветско-финляндской войны 1939 -- 1940 гг. она нелояльно вела себя по отношению к СССР.
13 апреля 1940 г. Советское правительство заявило германскому послу Шуленбургу, что оно "определенно
заинтересовано в сохранении нейтралитета Швеции" и выражает пожелание, чтобы шведский нейтралитет не был
нарушен". Посол телеграфировал в Берлин, что Советское правительство поставило его в известность о том, что "оно
весьма заинтересовано в сохранении шведского нейтралитета, что нарушение его для него нежелательно и что
Советское правительство надеется, что Швеция не будет затронута нашей акцией". Демарш правительства СССР
восприняли в Берлине как серьезное предупреждение. 16 апреля Шуленбург передал ответ своего правительства, в
котором говорилось, что Германия не распространит на Швецию свои военные операции на севере Европы и будет,
безусловно, уважать ее нейтралитет, если Швеция не окажет помощи западным державам. Вскоре было
опубликовано сообщение ТАСС, в котором указывалось, что "в Москве имел место обмен информациями по вопросу
о нейтралитете Швеции между представителями СССР и Германии, причем было констатировано, что оба
государства считают себя заинтересованными в сохранении нейтралитета Швеции".
Шведский министр иностранных дел Гюнтер в беседе с Советским послом А. М. Коллонтай "взволнованно
благодарил и сказал, что эта акция со стороны Советского Союза укрепит установку кабинета и твердую волю
Швеции соблюдать нейтралитет. Особенно его обрадовало, -- заявил Гюнтер, -- Что Советский Союз сдерживает
Германию". Премьер-министр Швеции также заявил Коллонтай 9 мая 1940 г. что он выражает Советскому
правительству "глубочайшую благодарность за высказанное Советским Союзом понимание шведской позиции и
поддержку линии нейтралитета", добавив, что "дружба с Советским Союзом является основной опорой Швеции".
Советское выступление в защиту Швеции спасло ее от оккупации германскими войсками в момент их вторжения в
другие скандинавские страны. 27 октября 1940 г. правительство СССР поручило вновь заверить шведское
правительство, что "безусловное признание и уважение полной независимости Швеции представляет неизменную
позицию Советского правительства".
В интересах безопасности СССР и сохранения национальной независимости стран, над которыми нависла
угроза германской агрессии, Советское правительство начиная с осени 1940 г. систематически предостерегало
германское правительство против его действий в отношении этих стран. Советское правительство не раз заявляло
Германии, что ее экспансия в Румынии, Болгарии и других балканских странах представляет серьезную угрозу
интересам безопасности СССР.
В ноябре 1940 г. в Берлине состоялись советско-германские переговоры, во время которых правительство
СССР выступило в защиту Болгарии от нависшей над ней угрозы немецко-фашистской оккупации. Германские
руководители в ответ на это предложили СССР "договориться о размежевании сфер влияния, явно стремясь
поставить советскую внешнюю политику под свой контроль. При этом они требовали, чтобы Советский Союз
признал Европу и Африку зоной владычества Германии и Италии, а Восточную Азию -- зоной владычества Японии,
ограничив свою международную политику только районом "к югу от государственной территории Советского Союза
в направлении Индийского океана". Со своей стороны германское правительство соглашалось признать
территориальную неприкосновенность Советского Союза.
Отстаивая национальную независимость и суверенитет Советского Союза и решительно выступая против
империалистической политики раздела сфер влияния, правительство СССР со всей категоричностью отвергло
германское предложение. Характерно, что западногерманские реакционные историки обвиняют Советский Союз в
том, что он не пошел навстречу германским предложениям. "Русским, -- пишет Герлитц, -издавна было свойственно
проявлять во время подобных переговоров бесконечное терпение и упорство". Гитлер же, равно как и Риббентроп,
"не обладал ни временем, ни терпением, ни крепкими нервами".
Одновременно Советский Союз дважды предлагал болгарскому правительству подписать договор о дружбе и
взаимной помощи. Предложения СССР были поддержаны народом Болгарии. В стране развернулось массовое
движение за заключение договора с Советским Союзом.
Если советская внешняя политика не смогла предотвратить захват Болгарии немецкими войсками, то это
объяснялось в первую очередь предательской политикой самого болгарского царского правительства. Встретившись
в эти дни с Гитлером, болгарский царь подобострастно сказал ему: "Не забывайте, что там, на Балканах, вы имеете
верного приятеля, не оставляйте его". Дипломатические представители США и Англии в Софии рекомендовали
правительству Болгарии отклонить Советские предложения.
17 января 1941 г. правительство СССР снова обратилось к Германии через ее посла в Москве. Напоминая о
своих предыдущих заявлениях, оно опять предупреждало германское правительство, что Советский Союз считает
территории в восточной части Балкан зоной своей безопасности и не может остаться безучастным к событиям в
этом районе. Советское правительство распространяло сказанное им и на Финляндию, куда гитлеровцы также
вводили свои войска. Когда же царское правительство Болгарии обманным путем пропустило в страну германские
войска и сообщило об этом Советскому Союзу, оно получило надлежащий ответ. 3 марта 1941 года правительство
СССР заявило болгарскому правительству, что оно не может разделить его мнения о правильности занятой им
позиции в данном вопросе, так как "эта позиция, независимо от желания болгарского правительства, ведет не к
укреплению мира, а к расширению сферы войны и к втягиванию в нее Болгарии. Советское правительство
разоблачило предательскую политику правящей болгарской клики и продемонстрировало симпатии советского
народа к трудящимся Болгарии, попавшим под иго немецко-фашистских захватчиков.
Немецкое иго распространилось и на Венгрию, вся история освободительного движения которой связана с
борьбой против угрозы германского и австрийского порабощения. Правительство СССР, стремясь воздействовать на
национальное самосознание венгров, решило торжественно передать им знамена революции 1848-1949 гг.,
хранившиеся в советских музеях. Этим актом оно напоминало венгерскому народу о его многолетней истории
национально-освободительной борьбы против немецких поработителей.
На протяжении более двадцати лет после образования Советского государства королевское правительство
Югославии отказывалось от дипломатических отношений с ним и проводило враждебную политику. Югославский
же народ всегда питал симпатии к Советскому государству. Трудящиеся Югославии понимали, что единственным
оплотом против фашизма является великий Советский Союз. Югославскому правительству пришлось пойти на
установление нормальных отношений с СССР. В мае 1940 г. был подписан советско-югославский договор о
торговле и мореплавании, а 25 июня того же года установлены дипломатические отношения.
Перед самым началом гитлеровской агрессии против югославского народа Советское правительство
выразило свое дружественное отношение к этому братскому славянскому народу. 5 апреля 1941 года, за три часа до
вероломного нападения Германии на Югославию, в Москве был подписан советско-югославский договор о дружбе
и ненападении, ставший моральной опорой трудящихся Югославии в годы величайших испытаний, выпавших на их
долю.
Непосредственно перед нападением Германии на СССР одной из важных задач советской внешней политики
было предотвращение возможного участия в этом Турции и Японии. В борьбе за их нейтралитет Советский Союз
использовал противоречия между Японией, Турцией и Германией.
В марте 1941 г. германо-турецкие противоречия едва не привели к вооруженному конфликту между этими
двумя государствами. Германский посол в Мадриде Хассель записал в своем дневнике 2 марта 1941 г., что
Риббентроп настаивал на прямом нападении на Турцию. Зная о намерении Германии, Советское правительство
сделало заявление, в котором говорилось, что, если Турция подвергнется нападению, она может рассчитывать на
полное понимание и нейтралитет СССР. В ответ на это турецкое правительство заявило, что "в случае, если бы
СССР оказался в подобной ситуации, СССР мог бы рассчитывать на полное понимание и нейтралитет Турции".
Этот обмен заявлениями имел серьезное политическое значение. Во-первых, был положен конец лживым
инсинуациям как в вопросе о политике СССР в отношении Турции, так и в вопросе о его взаимоотношениях с
Германией. Во-вторых, этим подтверждался договор о нейтралитете, что, как известно, Советское правительство
предлагало сделать еще в сентябре 1939 г., и подчеркивалась его ценность в создавшейся сложной международной
обстановке. В-третьих, Германии было сделано серьезное предупреждение, что в случае ее нападения на Турцию,
последняя может рассчитывать не только на нейтралитет Советского Союза, но и на "полное понимание" с его
стороны. Термин "полное понимание", конечно, выходит за рамки обычной трактовки нейтралитета.
Это предупреждение заставило гитлеровцев отказаться от задуманных ими авантюристических шагов в
отношении Турции. Хотя турецкое правительство систематически нарушало свое обязательство о нейтралитете, все
же, получив такое обязательство, советская внешняя политика добилась большого успеха, имевшего большое
значение и для СССР и для самого турецкого народа.
С 1931 г. Советский Союз стремился заключить договор о ненападении с Японией. На протяжении почти
десяти лет японское правительство отказывалось от такого договора, проводя активную антисоветскую политику.
Эта политика наряду с существованием военного союза между Японией и Германией создавала для СССР прямую
угрозу войны на два фронта. В 1938-1939 гг. японские империалисты, опьяненные антисоветскими вожделениями,
даже брали на себя инициативу в развязывании войны против СССР. Но внушительный урок, преподанный им
Красной Армией у Хасана и на Халхин-Голе, несколько отрезвил захватчиков.
Учитывая силу Советского Союза, правительство Японии в обстановке обострения японо-германских
империалистических противоречий стало склоняться к заключению договора о ненападении с СССР. Вокруг этого
вопроса развернулась острая политическая борьба. Заключению договора препятствовали наиболее
авантюристические элементы в японском правительстве и военном командовании, тесно связанные с гитлеровской
Германией. Оказывали давление на Японию и видные представители правящих кругов США, стремившиеся к
ухудшению японо-советских отношений. Так, например, сенатор Вандерберг заявил, что "если только Япония и
Советский Союз заключат договор о ненападении, то Соединенные Штаты немедленно введут эмбарго на экспорт
американских товаров в Японию. " Германское правительство также пыталось удержать Японию от заключения
договора с Советским Союзом. 27 марта 1941 г. во время пребывания японского министра иностранных дел Мацуока
в Берлине Риббентроп заверял своего коллегу, что война против СССР закончится легкой и быстрой победой. " На
Востоке, -- говорил он, -- Германия держит войска, которые в любое время готовы выступить против России, и если
Россия займет позицию, враждебную Германии, то фюрер разобьет Россию. В Германии уверены, что война с
Россией закончится окончательным разгромом русских армий и крушением государственного строя". В ответ
Мацуока заявил Риббентропу: "Япония всегда была лояльным союзником, который целиком отдаст себя общему
делу". Тем не менее, правительство Японии ограничилось лишь обещанием предпринять военные действия против
владений США и Англии на Тихом океане.
На обратном пути из Берлина в Токио Мацуока задержался в Москве, дав от имени своего правительства
согласие на заключение советско-японского договора о нейтралитете. Японское правительство рассматривало этот
договор как средство, дающее возможность выбрать наиболее удобный момент для нападения на СССР. Оно
считало, что Советский Союз, полагаясь на договор, отведет свои войска с Дальнего Востока, что обеспечит Японии
успех вероломного нападения.
Коварные замыслы Японских правителей не являлись секретом для СССР. Но Советское правительство, в
отличие от японского, искренне стремилось к миру на Дальнем Востоке. Договор давал возможность избежать
одновременного нападения Германии и Японии. Дальнейшее развитие событий зависело от реальной обстановки,
от отпора Советского Союза гитлеровской Германии.
Советско-японский договор о нейтралитете был подписан 13 апреля 1941 г. Заключение этого договора
явилось большой неожиданностью для Германии. Риббентроп дал указание германскому послу в Токио затребовать
объяснений от японского правительства. Японское правительство ответило Берлину, что оно останется верным
своим обязательствам по союзным договорам с Германией. Советско-японский договор встретили в правящих кругах
США крайне недоброжелательно. Надежды этих кругов на то, что им удастся осуществить свои планы в отношении
СССР и Японии путем провоцирования войны между ними, рушились.
Благодаря усилиям Советского Союза начинали постепенно складываться для образования будущей
антифашистской коалиции в случае нападения Германии на СССР. В их возникновении и развитии огромную роль
сыграла советская внешняя политика. Советско-германский договор помог Советскому правительству в самый
трудный момент обеспечить на некоторое время безопасность СССР. Благодаря договору Советский Союз выиграл
время для подготовки к обороне.
Значение договора сказалось и в том, что он затруднил намечавшееся объединение двух враждующих
империалистических коалиций для совместного похода против СССР. Таким образом была ликвидирована попытка
реакционных кругов Западной Европы и США дипломатически изолировать СССР и осуществить против него
"крестовый поход" объединенного антисоветского фронта.
Чтобы добиться сочувствия и поддержки правящих кругов США и Англии, германские империалисты решили
заранее представить нападение на СССР как предупредительную войну против "большевистской угрозы".
По приказу из Берлина германская агентура в западных фабриковала в западных странах вымышленные
сведения о больших военных приготовлениях Советского Союза и подсовывала их многим информационным
агентствам и реакционным газетам. Эти насквозь лживые сведения, выдаваемые каждый раз как "совершенно
достоверные", обычно появлялись "в дипломатических кругах" Виши или Токио и оттуда распространялись по всему
свету, разрастаясь, как снежный ком, катящийся с горы. В таком невероятно раздутом виде эта патентованная ложь
попадала на страницы американских газет. Немецкая же печать в это время ханжески сетовала на то, что тревожные
сообщения, поступающие со всех концов мира, омрачают советско-германские отношения.
Правительства США и Англии не оставались глухи к сообщениям, распространявшимся немецко-фашистской
агентурой. Антисоветская клевета находила здесь благодатную почву. Правящие круги США и Англии были крайне
заинтересованы в том, чтобы вовлечь СССР в конфликт с Германией, так как они видели в этом спасение для себя.
Исходя из своих собственных интересов, правительства США и Англии решили предупредить Советский Союз о
возможном нападении на него Германии.
Предупреждения правительств США и Англии вовсе не означали, что они заботились о безопасности СССР.
Даже накануне нападения Германии на СССР эти правительства пытались вести двойную игру: они хотели убедить
Советский Союз в своем дружественном к нему расположении и в то же время не оставляли мысли о сокрушении
Советского социалистического государства.
СССР строго соблюдал все условия советско-германского договора о ненападении, чтобы не дать правящим
кругам Германии ни малейшего повода для его нарушения и оправдания своей агрессии.
В создавшейся обстановке крайне важно было сочетать величайшую осторожность по отношению к
возможным провокациям и строгое соблюдение советско-германского договора о ненападении, одновременно
принимая необходимые меры по приведению Вооруженных Сил СССР в полную боевую готовность. Но из-за
допущенного И. В. Сталиным серьезного просчета в оценке военно-политической обстановки, сложившейся
непосредственно накануне Великой Отечественной войны, такого сочетания осуществлено не было.
Прилагая все усилия к тому, чтобы предотвратить нападение Германии на СССР, И. В. Сталин до самого
последнего момента стремился повлиять на германское правительство. Чтобы еще раз проверить намерения
Германии и попытаться воздействовать на нее, Советское правительство 13 июня передало текст сообщения ТАСС,
опубликованного на следующий день. В этом сообщении говорилось, что распространяемые иностранной, особенно
английской, печатью, заявления о приближающейся войне между СССР и Германией не имеют никаких оснований,
так как не только СССР, но и Германия неуклонно соблюдают условия советско-германского договора о
ненападении, и что, "по мнению советских кругов, слухи о намерении Германии порвать пакт и предпринять
нападение на СССР лишены всякой почвы... ". Сообщение ТАСС от 14 июня отражало неправильную оценку
Сталиным сложившейся к тому времени военно-политической обстановки. Это сообщение, опубликованное в те
дни, когда война стояла уже у порога, неправильно ориентировало советских людей, ослабляло бдительность
советского народа и его Вооруженных Сил.
Германское правительство не реагировало на сообщение ТАСС и не опубликовало его в своей стране.
Основываясь на этом и на других фактах, Советское правительство поздно вечером 21 июня через германского посла
в Москве обратило внимание правительства Германии на серьезность положения, предложив обсудить состояние
советско-германских отношений. Это предложение было немедленно отправлено Шуленбургом в Берлин. Оно
попало в столицу Германии в тот момент, когда до фашистского нападения оставались уже не часы, а минуты.
Так Советское правительство вплоть до самого нападения Германии пыталось предотвратить войну.