|
Жанровые особенности романа «Мастер
и Маргарита»
Роман «Мастер и Маргарита» не зря называют «закатным романом» М. Булгакова.
Много лет он перестраивал, дополнял и шлифовал свое итоговое произведение.
Все, что пережил М. Булгаков на своем веку — и счастливого, и тяжелого,
— все свои самые главные мысли, всю душу и весь талант отдавал он этому
роману. И родилось творение поистине необыкновенное.
Необычно произведение, прежде всего, по жанру. Исследователи до сих пор
не могут его определить. Многие считают «Мастера и Маргариту» мистическим
романом, ссылаясь на слова автора: «Я — мистический писатель». Другие
исследователи называют это произведение сатирическим, третьи считают роман
М. Булгакова фантастическим, а четвертые — философским. Надо сказать,
что для всех этих определений есть основания, в чем мы убедимся ниже.
Но вначале несколько слов о композиции романа, без анализа которой невозможно
разобраться в его жанровом своеобразии. В книге четко выделены два сюжета:
реальный мир Москвы 30-х годов, где живут мастер и Маргарита, и мир древнего
Ершалаима, где действуют Иешуа и Понтий Пилат. Следует отметить, что второй
сюжет в каком-то смысле являются каноническим — поскольку отображение
евангельских событий является одной из глубинных традиций мировой литературы.
Достаточно вспомнить в связи с этим такие произведения, как «Возвращенный
рай» Дж. Мильтона, «Иисус Христос во Фландрии» О. Бальзака, «Христос в
гостях у мужиков» Н. Лескова и другие.
Сюжет об Иешуа написан в жанре романа-притчи. Рассказ о событиях холодно
объективен, трагически напряжен и безличен. Автор никак не заявляет о
себе — ни обращениями к читателю, ни выражением своего мнения о происходящем.
Исходя из описываемых событий, мы могли бы ожидать именно в этом пласте
булга-ковского романа выражения мистического начала — различных чудес,
преображений. Но ничего подобного в романе мастера нет — все события абсолютно
реальны. Автор отказывается даже от сцены воскресения — как от знака присутствия
чуда в человеческом мире.
Роман-притча представляет собой своеобразную точку отсчета, из которой
развиваются события современного М. Булгакову пласта. Истина, неузнанная
в древнем Ершалаиме, снова приходит в мир. В повествование об этом мире
парадоксальным образом перемещена вся мистика. Она и серьезна — вспомним
хотя бы явление живых мертвецов на балу у Сатаны или преображение Воланда
и его свиты в финале романа. Она и гротескна, оборачиваясь мистикой текущей
современности и проявляясь в таинственных перемещениях Степы Лиходеева,
и в чудесах в варьете, и в «нехорошей квартирке», из которой исчезают
люди. Она и иронична: достаточно вспомнить начало романа, когда дьявол
спрашивает у Берлиоза, существует ли дьявол, и, получив отрицательный
ответ, сетует: «Что же это у вас — чего ни хватишься — ничего нет». Соединение
сатиры и мистики, таким образом, определяет жанровую природу романа о
мастере.
Из столкновения двух миров и двух романов возникает очень своеобразная
философия. С первых страниц романа возникает тема судьбы. Внезапная смерть
Берлиоза сразу же ставит философские вопросы: кто обрывает нить жизни?
Можно ли влиять на человеческую судьбу? Ответ на эти вопросы будет дан,
но не сразу, и даже не в этом времени и пространстве. Иешуа отрицает возможность
одного человека влиять на судьбу другого в земной жизни. Но в жизни иной,
в мире потустороннем, это возможно; Маргарита освобождает мастера и приносит
прощение Фриде, а мастер дарует Понтию Пилату желанную встречу с бродячим
философом. Так возникает в романе осмысление единства бытия и небытия,
реальной судьбы человека и посмертной жизни.
Необходимость говорить об этом возникает потому, что писатель глубоко
убежден: истина исторического процесса забыта, а человечество идет не
тем путем. Роман об Иешуа и есть возвращение к этой ошибке, когда Понтий
Пилат первым сделал нравственный выбор, за который человечество расплачивается
уже более двух тысяч лет. История самого мастера — повторение той же ошибки.
Но повторение ошибки несет за собой и новое возвращение — как напоминание
об истине на новом витке истории.
Итак, мы убедились, что жанровая природа романа М. Булгакова сложна и
своеобразна. Но таким и должно было быть произведение, уцелевшее в стольких
катаклизмах истории. Такой и должна быть рукопись, которая не сгорела.
|
Это сочинение можно распечатать
или просто почитать.
|