|
Н. С. Лесков
|
ЛЕСКОВ Николай Семенович (1831-95), русский
писатель. Антинигилистические романы («Некуда», 1864; «На ножах», 1870-71);
романы-хроники о русской провинции (о духовенстве — «Соборяне», 1872;
о дворянстве — «Захудалый род», 1874); повести и рассказы о праведниках
(«Очарованный странник», 1873; «Однодум», 1879), о талантливых умельцах
(«Левша», 1881); христианские легенды; сатирические произведения («Заячий
ремиз», 1891-1894); мемуары и публицистика. Критикуя современные социальные
отношения, живописуя традиционный бытовой уклад и оправдывая укорененность
христианской веры в России, воссоздает реальность в парадоксальном преломлении
(трагическом, идиллическом или анекдотическом) ее разнородных начал. Разнородная
жанровость и образность (документальность, автобиографизм, миф и гротеск)
воплощается в разнообразные формы сказа с красочным обилием идиолектов.
* * *
ЛЕСКОВ Николай Семенович [4 (16) февраля 1831, сельцо Горохово Орловского
уезда Орловской губернии — 21 февраля (5 марта) 1895, Петербург], русский
писатель.
«Род наш... происходит из духовенства...»
Внук священника, Лесков всегда подчеркивал свою родовую связь с сословием,
изображение которого считал своей «специальностью» в литературе. Хотя
отец Лескова «не пошел в попы», семинарское воспитание определило его
духовный облик. Заседатель Орловской уголовной палаты, «превосходный следователь»,
получивший дворянство по выслуге и женившийся на девушке из дворянской
семьи, в 1839 он вышел в отставку, купил хутор в Кромском уезде и уехал
из Орла со всей семьей (из семерых его детей писатель был старшим). В
деревне Лесков сошелся с крестьянскими детьми, до «мельчайших подробностей»
узнал «простонародный быт». Детские воспоминания дали ему материал для
рассказов «Несмертельный Голован» (1879), «Пугало» (1885), «Юдоль» (1892).
«Я ведь вполне самоучка...»
Первоначальное образование Лесков получил в доме богатых родственников.
В 1841 он поступил в орловскую гимназию, но учился неровно и в 1846, не
выдержав переводных экзаменов, начал службу писцом в Орловской палате
уголовного суда. В те годы он много читал, вращался в кругу орловской
интеллигенции. Внезапная смерть отца и «бедственное разорение» семьи изменили
судьбу Лескова. Он переехал в Киев, под опеку дяди, профессора университета,
и стал служить в Киевской казенной палате. Влияние университетской среды,
знакомство с польской и украинской культурами, чтение А. И. Герцена, Л.
Фейербаха, Л. Бюхнера, Г. Бабефа, дружба с иконописцами Киевско-Печерской
лавры заложили фундамент разносторонним знаниям писателя.
«Закабаление в литературу»
В 1857 Лесков стал служить в частной компании дальнего родственника, англичанина
А. Я. Шкотта. Коммерческая служба требовала беспрестанных разъездов, жизни
«в самых глухих захолустьях», что давало «обилие впечатлений и запас бытовых
сведений», нашедших отражение в ряде статей, фельетонов, заметок, с которыми
писатель выступал в киевской газете «Современная медицина», в петербургских
журналах «Отечественные записки» и «Указатель экономический» (здесь в
1860 состоялся его печатный дебют). Статьи Лескова касались практических
вопросов и носили по преимуществу разоблачительный характер, что создавало
ему немало врагов.
Успех и скандал
С переездом в Петербург в 1861 началась интенсивная работа Лескова в периодике.
Он быстро стал заметным публицистом. Вскоре в печати появились и его первые
беллетристические опыты — жанровые картинки, путевые заметки, нравоописательные
очерки. Лесков вошел в литературу как знаток духовной и бытовой жизни
народа. Об общественной позиции писателя в те годы свидетельствует его
полемика с «Современником», наиболее авторитетным журналом левой ориентации.
Хотя сам Лесков, видимо, прошел через увлечение социализмом и в его окружение
входили литераторы-радикалы, в начале 1860-х гг. он выступал уже как последовательный
противник революционных преобразований и этих взглядов придерживался до
конца жизни. Оглушительный резонанс приобрела его статья по поводу петербургских
пожаров 1862, сопровождавшихся слухами о поджигателях-революционерах.
Писатель потребовал от правительства немедленного опровержения или доказательства
этих слухов. Радикалы сочли его выступление за донос и открыли кампанию
травли писателя, что навсегда оставило болезненный след в его памяти.
Антинигилистические романы
С января 1864 начал печататься роман Лескова «Некуда», окончательно подорвавший
репутацию писателя в левых кругах. Современники восприняли роман как клевету
на «молодое поколение», хотя, помимо «шальных шавок» нигилизма, писатель
нарисовал и искренно преданных социализму молодых людей, поставив их в
ряду лучших героев романа (в основном — сторонников постепенного реформирования
страны). Главная мысль Лескова — бесперспективность революции в России
и опасность неоправданных социальных жертв — провоцировала неприятие романа
в 1860-е гг. Лесков был объявлен «шпионом», написавшим «Некуда» по заказу
III Отделения. Столь бурная реакция объяснялась и откровенной памфлетностью
романа: Лесков нарисовал узнаваемые карикатуры на известных литераторов
и революционеров. Антинигилистические мотивы, звучавшие и в других его
произведениях 1860-х гг., а также роман «На ножах» (1870), где показан
внутренний крах революционной мечты и нарисованы «мошенники от нигилизма»,
усугубили неприязнь к Лескову в кругу радикальной интеллигенции. Его лучшие
произведения тех лет — рассказы «Леди Макбет Мценского уезда» (1865),
«Воительница» (1866), хроники «Старые годы в селе Плодомасове» (1869)
и «Захудалый род» (1874) — прошли почти незамеченными.
Расцвет
Поворотным событием в судьбе Лескова стала хроника «Соборяне» (1872),
продемонстрировавшая даже предубежденным читателям масштаб его художественного
дарования. За внешне непритязательным рассказом о «житье-бытье обитателей
старгородской поповки» проступает обобщенный образ национального бытия
и самостоятельная концепция русской жизни. Борьба главного героя хроники
священника Туберозова с «вредителями русского развития» (как нигилистами,
так и равнодушными администраторами) — внутренняя пружина и смысловой
центр повествования. Духовенство, вопреки инерции общественного мнения,
трактуется в хронике и как сословие, хранящее традиционные ценности, и
как социальная среда, откуда можно ожидать спасения для раздираемой противоречиями
пореформенной России. Снискавшие широкий читательский успех рассказ «Запечатленный
Ангел» (1872) и повесть «Очарованный странник» (1873) примыкают к «Соборянам»
масштабом обобщения: на ограниченном сюжетном пространстве писатель создал
художественную модель всей России. Оба произведения выдержаны в сказовой
манере (см. Сказ): автор «прячется» за рассказчика, избегая однозначных
оценок. В дальнейшем сказовая форма стала самой продуктивной у Лескова,
давшей характерные образцы его стиля («Левша», 1881; «Тупейный художник»,
1883 и др.).
«... Христианство есть учение жизненное»
Начиная с 1860-х гг. и до последних дней Лесков много писал о религиозной
жизни русского общества. Он входил в мир старообрядцев и сектантов, личностно
принимая пафос поиска истинной веры. К 1880-м гг. в его взглядах обозначился
интерес к протестантизму и разрыв с православием («у нас византиизм, а
не христианство»), что привело в итоге к проповеди внеконфессионального
христианства и сближению с толстовством (см. Толстовцы). Эволюция писателя
от рассказа «На краю света» (1875) — художественной апологии национального
православия, к очеркам «Мелочи архиерейской жизни» (1878), «Синодальные
персоны» (1882), повести «Полунощники» (1891), где писатель выступал язвительным
критиком официальной церковности, закономерно привела в 1880-е гг. к его
«возвращению» в либеральную прессу и к постепенной реабилитации Лескова
в общественном сознании. Вскоре на материале сюжетов, извлеченных из «Пролога»
(древнерусского сборника житий и сказаний), Лесков написал серию «легенд»
из жизни первохристиан («Повесть о богоугодном дровоколе», 1886; «Скоморох
Памфалон», 1887; «Зенон-златокузнец», 1890), превратив их в художественную
проповедь «хорошо прочитанного Евангелия». Эти произведения, наряду со
множеством поздних повестей и рассказов, пронизанных неприятием «церковной
набожности, узкой национальности и государственности», упрочили за Лесковым
репутацию писателя широких гуманистических взглядов.
«Лесков — писатель будущего» (Л. Н. Толстой)
До конца дней Лесков оставался художником-экспериментатором. Жанровое
новации — новеллы-анекдоты, сказки, легенды, мемуарные повести, «рассказы
кстати» — предполагали и стилистическое разнообразие. Лесков был блестящим
стилизатором, имитировавшим язык 18 в. (цикл рассказов «Заметки неизвестного»,1884),
владевшим эзоповской манерой («Заячий ремиз», 1894), любившим красочный
стиль (легенда «Прекрасная Аза», 1887), умевшим писать и изысканно просто
(рассказ «Под Рождество обидели», 1890). По достоинству Лескова-художника
оценили только в 20 веке, когда появились статьи М. Горького о его новаторстве
и драматичной творческой судьбе, работы Б. М. Эйхенбаума о сказовой манере
Лескова, иллюстрации Б. М. Кустодиева, опера Д. Д. Шостаковича «Катерина
Измайлова» (по «Леди Макбет Мценского уезда»), многочисленные спектакли
и фильмы по его произведениям. |